[en-ld]

19.09.2013 в 20:39

Пишет  Musteline:

Перевод: Obvious Fact
Название: Obvious Fact
Автор: MuseDePandora
Ссылка на оригинал: Obvious Fact
Переводчик: Musteline
Разрешение на перевод: получено
Категория: слэш
Жанр: романтика, юмор, повседневность
Пейринг/Герои: Шерлок/Джон, Майкрофт, Лестрейд, Донован, Андерсон
Рейтинг: PG-13
Размер: миди, 10 656 слов
Дисклеймер: отказываюсь
Саммари: Джон знает, что у них с соседом по квартире необычные отношения. Знает, что их дружба довольно сложна. И да, он знает, что все вокруг считают их с Шерлоком парочкой. Но это не так. Очевидно. Совсем не так. Джон бы знал. Правда?

Глава 1

Глава 1

Джон совершил это открытие абсолютно случайно. У него выдался тяжелый день, больше от невыносимого однообразия работы, чем от чего-либо еще. Самым интересным в хирургии стал случай молодой женщины, вывихнувшей лодыжку, с подозрением на перелом. Когда пришли результаты рентгена, он был даже разочарован.

Шерлок менял его образ мышления сильнее, чем война. Иногда он думал, что это должно бы его беспокоить, но большую часть времени не мог понять, как жил так долго без всего этого. Как справлялся со скукой до того, как познакомился с Шерлоком?

Работа превратилась в настоящую пытку, потому что он знал, что дома Шерлок занимается первым интересным случаем – его слова, не Джона – за последние две недели.

Каким-то образом одного и того же человека умудрились убить трижды. В первый раз в его лондонской квартире в 1998 году, потом в Австралии в 2003-ем и, наконец, два дня назад в туалете местного клуба. В каждом случае тело опознавали, как этого конкретного мужчину. Скотланд-Ярд был окончательно сбит с толку, Шерлок – оживлен, а Джон физически страдал оттого, что не мог себе позволить поменяться с кем-нибудь сменами. По дороге на работу он хромал, уверенный, что в его отсутствие друг все вычислит и убежит на расследование без него.

Шерлок весь день слал сообщения, якобы дабы убедиться, что он не забудет. Как будто он мог. Если бы Джон не знал его лучше, то подумал бы, что Шерлок издевается из-за того, что он поставил хирургию и неоплаченные счета выше Работы. Но Джон знал его достаточно хорошо, и это было просто в стиле Шерлока. Ублюдок.

"Была причина, по которой мы разгружали свои тюрьмы. ШХ"

"Как в Джорджии. ШХ"

"Это штат. Не женщина*. ШХ"

"ЗАКОНЧИЛСЯ ФОРМАЛЬДЕГИД. ШХ"

"Ты спланировал свои похороны? ШХ"

"А мои? ШХ"

"ДАЖЕ БЛИЗКО НЕ ПОДПУСКАЙ АНДЕРСОНА К МОЕМУ ТЕЛУ! ШХ"

"Стреляй на поражение, если понадобится. ШХ"

"Как думаешь, достаточно захватывающе оказаться убитым? ШХ"

"МОЛОКО. СВИНАЯ КРОВЬ. ПЛАСТЫРИ. ШХ"

Смс-ки убедили Джона в том, что Шерлок не носится по центру Лондона и не расследует дело в одиночку, и это было хорошо. Но они играли свою роль и продолжали напоминать, что ему хотелось бы находиться в совсем другом месте, и это было плохо.

После восьми часов, проведенных в таком духе, Джон решил, что заслужил угощение. Очевидно, что Шерлок не пребывал на грани озарения, а единственная жертва цепочки убийств была надежно заперта в полицейском морге. Никто не умрет, если он придет домой на десять минут позже. Кроме того, Шерлок будет чертовски раздражен. Он наслаждался осознанием этого больше, чем следовало.

У них были сложные отношения.

Так что он зашел в продуктовый магазин и купил пинту их самого дорогого ванильного мороженого. Поскольку он знал, что здесь можно достать свиную кровь и никотиновые пластыри, – и как же это его характеризовало? – то заодно взял и все остальное по списку. Улыбаясь сам себе, Джон расплатился за покупки кредиткой Шерлока.

Когда он пришел домой, сыщик возлежал на диване в молитвенной позе. Джон со слегка преувеличенным удовольствием сбросил пачку пластырей на голову своему соседу по квартире, игнорируя ответный сердитый взгляд и звук разрываемой упаковки. Поставив контейнер со свиной кровью на полку холодильника, отведенную под научные изыскания, и отодвинув молоко на максимально возможное от нее расстояние, он наконец обратил свое внимание на мороженое.

Как ни странно, но теперь, когда Джон был дома, Шерлок стал намного менее разговорчивым. Он даже не выговаривал ему за опоздание, наверное, дошел до критической стадии своего дедуктивного метода. До тех пор пока Шерлок не разложит все факты по полочкам, он будет мрачным и закрытым для общества. Ну, больше обычного. И уж точно откажется от еды. Джон был счастлив, что не придется предлагать даже из вежливости.

Он положил себе мороженого, принес миску в гостиную, удобно уселся и стал наслаждаться. По дороге домой мороженое подтаяло до идеальной температуры. Нежный насыщенно-сладкий вкус стручков ванили таял на языке, напоминая о палящем солнце Афганистана и мечтах об этой обыденной, но недостижимой роскоши. К своему ужасу, он даже издал довольный звук, не стон, конечно, скорее, удовлетворенное "м-м-м".

Диван скрипнул.

Он поднял взгляд и обнаружил, что за ним наблюдают. Шерлок часто смотрел, как он ест. Вполне ожидаемо, потому что обычно Джон принимал пищу, а Шерлок – нет, но на этот раз что-то отличалось. Может, вмешались воспоминания о сильном желании вернуться домой, которое он связал с привычкой к приключениям и долгим днем, проведенным вдали от друга и их нового дела. Или дело было в том, что он был застигнут за явным чувственным наслаждением и удовольствием от потакания ему. Или, возможно, оттого, что Шерлок сглотнул, не сводя глаз с ложки меж губами Джона. Независимо от ответа, казалось, будто его застали за чем-то очень личным.

Он вздрогнул, и не потому, что замерз.

– Что это? – спросил Шерлок.

– Мороженое, – он решил, что не прекратит есть из-за того, что друг на него смотрит. Джон целенаправленно зачерпнул большую порцию, так что смог все слизнуть только со второй попытки. Сосредоточившись на вкусовых ощущениях, он посчитал разговор оконченным.

– Какое?

Он вытащил изо рта ложку, чтобы ответить, но даже если бы на кону стояла его жизнь, Джон не смог бы сказать, почему Шерлока это заинтересовало. Глянув на миску, он понадеялся, что не будет поставлен в известность об экспериментах с химикатами, составляющими смертельно опасные соединения с искусственными ароматизаторами. Конечно, если б такие были, то Шерлок бы знал, поскольку именно он занимался экспериментами. Хотелось бы верить, что не в его миске. Ведь это была синяя миска. А синие миски были для еды. Белые – для экспериментов. Хотя это был бы далеко не первый раз, когда их путали.

– Ванильное, – ответил Джон.

Шерлок скатился с дивана, четырьмя большими шагами (два из которых ушло на кофейный столик) пересек комнату и забрал у него ложку.

Попытка возмутиться отсутствием представления о личном пространстве умерла в его горле, когда Джон увидел, как ложка исчезает между губ Шерлока. И хотя этот социопат вряд ли понимал всю интимность момента, но о негигиеничности он уж точно был осведомлен.

– Я ей пользовался, – сказал Джон. Шерлок перевернул ложку и еще раз тщательно ее облизал, прежде чем со звоном бросить обратно в миску.

Джон сглотнул, смачивая пересохшее горло.

– Я возьму порцию, – сказал Шерлок, дефилируя обратно к дивану, чтобы принять свою излюбленную эффектную позу. – Маленькую, – уточнил он. – Очень маленькую.

Не раздумывая, Джон пошел за мороженым, ощущая себя кем-то вроде собаки Павлова. Но когда мозг перезагрузился, кое-что пришло ему на ум:

– Подожди-ка, я думал, ты не ешь во время расследования.

Шерлок издал театральный вздох, как в плохом кино:

– Очевидно, я делаю исключение.

– Почему?

– Это ванильное мороженое.

Шерлок не уточнил, было ли это разовым исключением из правил, но по наитию на следующее утро Джон поставил ему на грудь маленькую миску с мороженым. Как завтрак. Его друг был так поглощен делом, что даже не взглянул на нее и вряд ли осознал, как она туда попала, но все съел. После нескольких повторных экспериментов стало ясно, что Шерлок может не спать и не есть во время расследования, однако ванильное мороженое у него на особом счету. Вряд ли это было полезно, но когда Шерлок сутками отказывался от пищи, калории оставались калориями, и Джон смирился с таким положением дел.

Теперь он следил за тем, чтобы в морозилке всегда лежала упаковка мороженого. Для них обоих.

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

* В английском языке Джорджия (штат США) и Грузия звучит и пишется одинаково – Georgia. У Джорджа Буша-младшего даже было связанное с этим затруднение. Переводчик попытался адаптировать колкость Шерлока и поменял страну на женщину))

Глава 2

Глава 2

Шерлок был не из тех людей, кто спокойно примет свою неправоту. Это было чуть ли не первым, что Джон о нем выяснил. Шерлок предположил, что Гарри – его брат, ошибка, которую мог допустить каждый, но он терпеть не мог ошибаться подобным образом.

Он знал, что не может быть прав всегда и во всем, он был достаточно разумен и привязан к реальности, чтобы учитывать это, выводя свои потрясающие умозаключения. Однако, совершая ошибку, Шерлок Холмс предпочитал сделать ее потому, что думал, а не потому, что не стал. Строить предположения, бездумно основываясь на социальных нормах – хуже не придумаешь. Как с Гарри. Однажды Джон допустил серьезный промах, когда напомнил ему об Ошибке-с-Гарри в промежутке между делами. Следующие два дня он стойко выдерживал обличительные речи Шерлока о том, как социальные условности половой принадлежности и гетеронорм искажают восприятие мыслящего ума, и с огромным облегчением встретил известие об убийстве VIP-персоны, потому что Шерлок наконец-то мог переключиться на дело. Это звучало просто ужасно даже в его голове. Но с тех пор Шерлок никогда не судил слепо о поле человека по его имени.

Другой наглядный пример тоже произошел вскоре после их встречи. Озираясь назад, выглядело это довольно странно, потому что Шерлок очень редко совершал ошибки подобного рода. Позднее Джон понял, что два неверных вывода за такой короткий промежуток времени были чем-то из ряда вон выходящим. Он задавался вопросом, не их ли знакомство выбило Шерлока из колеи.

Второй случай, когда Шерлок невольно поддался общепринятым стереотипам, произошел в расследовании с таксистом-убийцей. Все это время преступник находился у них под носом, но они не замечали его, потому что таксисты были всего лишь невидимыми придатками транспортной отрасли. Шерлок не рассматривал очень вероятный вариант, потому что, как и все остальные, он отклонил его как неважный и малореальный.

Это было неприемлемо.

Они возвращались домой, поужинав у Анжело (да, там была свечка), когда Джон понял, что Шерлок никогда не допустит подобную ошибку вновь.

– Куда направляешься, Шерлок? – спросил таксист.

– Домой, – ответил тот. – Как дела, Чарли?

Джон вытаращился на своего друга, отмечая показное дружелюбие в его голосе.

– Ну, ты знаешь, как оно бывает, – сказал Чарли, а Шерлок даже кивнул в ответ.

– У твоего брата все еще неприятности в школе?

И в таком вот роде они вели светскую беседу на протяжении всего пути до Бейкер-стрит. Несомненно, не будь у них промежутка между расследованиями, этого бы не случилось, но сам факт того, что подобный разговор имел место, уже шокировал. Шерлок не забивал себе голову всякой чушью, и уж конечно не выслушивал горести окружающих, потому что им надо было выговориться. Он едва ли прислушивался к жалобам Джона, даже если был их источником, но поощрял таксиста на подробный рассказ истории его жизни.

Из их разговора Джон выяснил, что брат Чарли стал первым в их семье, кто поступил в университет, однако собирался его бросить. Его жена полагала, что он испугался своих успехов, но Чарли считал, что тот, как всеобщий любимчик, просто не привык трудиться. Добрых десять минут Шерлок кивал и задавал наводящие вопросы, чтобы таксист продолжал говорить. А когда они приехали, он вежливо – по его стандартам – попрощался, предоставляя Джону оплатить их поездку.

– Он как-то связан с делом? – спросил Джон, дожидаясь, пока Шерлок откроет дверь.

– Нет, – тот склонил голову к плечу, переосмысливая ответ. – Пока нет.

– Тогда что это было?

Дверь отворилась и они зашли внутрь.

– Это может быть важно.

– Что может быть важного в проблемах брата Чарли?

– О, я не знаю, – самодовольно улыбнулся Шерлок. – Возможно, то, что жена Чарли спуталась с его братом и они планируют вместе сбежать в Америку? Чарли хорошо управляется с деньгами и за последние пятнадцать лет у него на счету скопилась приличная сумма. Но с самими цифрами он не очень ладит, как и с банковскими служащими, поэтому все дела ведет жена. Он бесплоден, так что дети ее не держат, это подводит к выводу, что у них не очень-то счастливый брак. Но она все еще с ним. Почему? Из-за денег и его брата. Тот всегда был любимцем семьи, но с тех пор как увлекся своей невесткой и провалил учебу, – да, он не посещал занятия по меньшей мере семестр, – то стал обижаться на них за большие ожидания и, похоже, готовит бунт вот таким способом. Сбежав с женой брата и украв его деньги. Чарли не того склада характера, чтоб простить подобную выходку, поэтому вполне вероятно, что если он их застанет, то убьет обоих. Видишь, иногда неплохо подготовиться заранее.

Джон оглянулся на закрытую входную дверь и постарался припомнить, какие отрезки безобидного разговора с таксистом могли подсказать Шерлоку ключ к разгадке. Потому что у него не было сомнений, что Шерлок сделал выводы только из тех фактов, которые сообщил ему Чарли.

– Изумительно! – воскликнул Джон и Шерлок усмехнулся в полумраке коридора. Сейчас его друг весь состоял из теней и острых углов, наслаждаясь своим блестящим умом. На секунду или две Джон был им просто заворожен. Ему это никогда не надоест.

– Но почему ты заинтересовался именно этим таксистом? Я имею в виду частности. Дай угадаю, его рубашка была плохо выглажена, и это позволило тебе сделать вывод, что у него семейные неурядицы?

– Не городи чепухи, – ответил Шерлок. – В наше время жены не обязаны гладить рубашки. Его измятая одежда больше свидетельствует о роде занятий и социальном положении, чем о настроении его супруги. Я знаю, ты был военным, но, пожалуйста, попытайся преодолеть свою устаревшую концепцию гендерного распределения ролей.

– Тогда почему ты его выбрал?

– Я не выбирал.

– Но как ты понял, что он может кого-то убить? – спросил Джон, слишком заинтересованный в выяснении его гениальных методов работы, чтобы обратить внимание на ухудшающееся настроение Шерлока.

– Никак, – огрызнулся тот, перешагнув через две ступеньки. Его поза была будто вырезана из бумаги – вроде обычная, но на деле пронзительная и неожиданно болезненная. – И в этом все дело!

Жену свою Чарли так и не убил, но это не означало, что Шерлок был неправ. Он старался учиться на своих ошибках, проясняя для себя "белые пятна" общества и приноравливаясь к ним. То, что Джон выяснил, тоже пригодилось. На следующий день он нашел адрес Чарли в интернете и послал его жене анонимное письмо. Не было никакого смысла наглядно доказывать правоту Шерлока.

Глава 3

Глава 3

"Потрясающе невежественный". Из-за этого Шерлок надулся, а стена гостиной обзавелась несколькими новыми пулевыми отверстиями, хотя они не сделали замечание менее правдивым. Иногда Джон чувствовал себя обязанным опускать его на землю, понуждать быть хотя бы чуточку нормальнее. Это включало в себя равные доли восхвалений и критики. Потому что – да, этот человек был выдающимся гением в анализе вещей, ускользавших от внимания обычных людей, но когда дело касалось повседневной жизни и общих знаний, Шерлок мог быть потрясающе невежественным. И Джон не собирался утаивать этот факт.

– Ты идиот! – сказал он ему, бросая вторую простыню на матрас Шерлока. – Что, взрослый человек не в состоянии выяснить, как заправлять кровать? Шерлок, ты вообще меня слушаешь?

Позади него означенная персона распласталась по стене, откинув голову, словно в агонии, вместо того чтобы овладевать базовым жизненным навыком.

– Да, Джон, – ответил Шерлок, и из его тона явственно следовало, что он делает одолжение. – Я все еще не понимаю, зачем мне кровать. Дивана более чем достаточно, когда сон неотвратим. Любое излишество является ненужной тратой времени и умственного ресурса.

Доктор притворился, что расслышал только первую реплику:

– Хорошо, тогда я научу тебя правильно подтыкать простыню, это называется "больничные уголки".

– Несомненно, научишь, – проворчал Шерлок.

– Смотри. Ты должен убедиться, что полотно свисает со всех сторон одинаково, и простыня хорошо расправлена. В этом суть. Теперь ты должен оттянуть край и сложить его под углом в сорок пять градусов. Видишь, как я это делаю? Убедись, что не осталось складок. Подверни снизу, опусти простыню и заправь под матрас. Понял? Все просто. Теперь ты, – Джон оторвался от разглаженной ткани с безупречной линией сгиба и увидел, что детектив стоит с закрытыми глазами. – Шерлок!

Глаза его друга распахнулись.

– Да? – лениво сказал тот, иллюстрируя полную незаинтересованность. По мнению Джона, он специально делал артикуляцию четче, лишь бы позлить его.

– Ты не слушал.

– Края свисают одинаково. Сорокапятиградусный угол. Разгладил и подвернул. Серьезно, Джон, это просто оскорбление для моего интеллекта.

– Ты так считаешь? – усомнился он. Шерлок поднял бровь. – Тогда сделай сам, – он указал на следующий уголок и с оттенком самодовольства скрестил руки на груди. Несколько долгих секунд Шерлок взглядом гипнотизировал простынь. Джон наблюдал за сменой эмоций на его лице: высокомерие, сомнение, беспокойство, смущение и, наконец, раздражение. Это должно было его насторожить, ведь эмоции Шерлока никогда еще так легко не поддавались чтению, но Джон был слишком воодушевлен своей крохотной победой, чтобы обратить на это должное внимание.

– Может, ты еще раз мне продемонстрируешь? – предложил Шерлок.

Джон попытался скрыть ухмылку, потому что столь откровенное злорадство не подобает взрослому человеку, а в их тандеме именно он считался таковым.

– Конечно, – ответил он и с рвением принялся за следующий угол. Отнюдь не каждый день его друг был готов терпеливо внимать уроку домоводства. Но доктор глубоко заблуждался. Шерлок оценил преимущество того, что Джон присел с другой стороны кровати и в три секунды покинул комнату.

– Шерлок! – воскликнул он, вскакивая с пола. – А ну, вернись!

– У меня озарение, Джон! – отозвался тот. – Но ты должен закончить то, что начал, – и стук захлопнувшейся двери поставил в его высказывании эффектную точку.

Шерлок же не мог считать его настолько глупым, чтобы принять эту отговорку за чистую монету? У них даже не было дела!

Джон посчитал это еще одним примером потрясающей невежественности друга. Солнечная система. Глобальное потепление. Имя премьер-министра. Перестилание белья. Эти сведения просто не задерживались у гения на жестком диске. Джон мог притащить его обратно и заставить научиться заправлять постель, но какой-то крошечной его части нравилось то, что в некоторых областях он был более сведущ, чем Шерлок. Это делало сыщика чуть человечнее, а Джон мог вносить в их отношения свой небольшой вклад. Будь он миссис Хадсон, то уже бы вовсю разглагольствовал, что он не домохозяйка! Но он просто помогал другу. Шерлоку наплевать, заправлена ли его постель. Ради бога, ему даже безразлично, есть ли у него кровать. А Джону было не все равно. Он хотел быть уверенным, что у Шерлока будет свежее постельное белье, так же как и в том, чтобы он достаточно ел. Остальные считали это свидетельством контроля Шерлока над Джоном, но на самом деле все было наоборот. В его власти было поставить чашку чая и тост перед соседом по квартире, чтобы тот позавтракал, хотя и не был голоден. В его власти было зайти к Шерлоку в комнату и застелить кровать, хотя тот не придавал спальному месту никакого значения. Шерлок позволял ему заботиться о себе, и в этом была сама суть подчинения, потому что самому детективу это не требовалось. То есть Шерлок именно хотел этого. В его жизни было немного людей, в которых он нуждался, и еще меньше тех, в ком бы он хотел нуждаться. Поэтому в подобной ситуации злиться было трудно.

Потрясающе невежественен, но даже это восхищало Джона.

– Идиот, – пробормотал Джон и продолжил возню с постельным бельем.

Глава 4

Глава 4

Во вторник после обеда он затащил Шерлока в книжный магазин, чтобы найти для Гарри подходящий подарок на день рожденья. Ну, то есть, подарок искал Джон, а Шерлоку был нужен самоучитель по набивке чучел. Минут десять они в тишине просматривали книги, а потом как-то так получилось, что они очутились в маленьком проходе спиной к спине, оба поглощенные собственными мыслями, но все еще чувствуя присутствие друг друга. Приятное, знакомое и даже дружелюбное. Шерлок, стоявший позади него, ощущался как теплый, едва сдерживаемый сгусток кинетической энергии, и Джон улыбался книге по нумизматике, которую держал в данный момент. Если год назад кто-то сказал бы, что он…

Вдруг резкий звук разрываемой бумаги нарушил спокойствие их маленького уютного мирка. Джон вздрогнул и стал озираться в поисках источника шума: Шерлок захлопнул книгу и сейчас сминал в кулаке то, что выглядело в точности как вырванная страница.

– Что ты делаешь? – прошипел Джон. Он огляделся по сторонам в поисках свидетелей акта вандализма, но, к счастью, поблизости не было ни покупателей, ни, боже упаси, владельца магазина.

– Сгодится, – сказал Шерлок и с насмешливой улыбкой уставился на книгу в руках доктора: – Ты выбрал это?

– Мы с Гарри собирали монеты, когда были детьми, – ответил Джон, прежде чем осознал, что совсем не он должен оправдываться в данной ситуации. – Ты только что вырвал оттуда страницу?

– Последнюю, да.

– Почему?

– Потому что там никогда не содержится ничего важного, – сказал Шерлок таким тоном, будто это было очевидно и так.

– Вообще-то, – поправил Джон, – большинство людей думает, что это самая важная страница в книге.

– Большинство людей – идиоты.

– Ладно, хорошо, а ты не возражаешь объяснить, в чем именно я заблуждался все эти годы?

Шерлок остановился и стал пристально рассматривать его лицо. Джон понятия не имел, что друг надеялся там найти, но просто стоял и безропотно подвергался изучению. Иногда, имея дело с Шерлоком, военное прошлое было просто неоценимо. Это означало, что он рассматривал социальные условности как дополнение, а не необходимость. Шерлок хочет засунуть части человеческого тела в холодильник? Никаких проблем, лишь бы они не разлагались где-нибудь еще. Шерлок хочет устроить погоню за преступниками по улицам Лондона в три часа ночи? Всегда пожалуйста, только дайте захватить пистолет. Шерлок хочет стоять в личном пространстве Джона, дышать одним воздухом с ним и таращиться на его лицо? Чудесно, но только пусть позже расскажет, зачем.

А Шерлок всегда рассказывал. Принижая или оскорбляя умственные способности других людей путем изложения никак не связанных между собой выводов и последующего осмеивания их неспособности сложить все воедино, он всегда объяснял Джону ход своих размышлений и отвечал на его вопросы.

Окружающие видели, как Шерлок злоупотребляет его личным пространством, временем, чувствами, и считали это оскорбительным. Но Джон тоже мог злоупотреблять – умом и вниманием друга, которые, безусловно, являлись для него самыми ценными ресурсами. А Шерлок мало того что позволял, он приветствовал этот факт и с удовольствием посвящал Джона в тонкости своего мышления. Да, со светскими условностями было туговато, но зато существовало уважение. Очень немногие люди понимали это, но, как и сказал Шерлок, люди были идиотами.

– В большинстве книг, – пустился в объяснения Шерлок, – последняя страница суммирует все предшествующее содержание, упрощая его для примитивных умов, которые днем с огнем не уловят общий смысл. Если это не тот случай, тогда там, как правило, автор восхваляет сам себя за идею, утопая в собственной значимости и достижениях, как если бы написание книги являлось подвигом, и я должен бы быть благодарен за одну возможность прочесть ее. Это еще не беря во внимание тот факт, что мне редко попадались книги, чуть менее бессмысленные, чем наполовину.

Джон улыбнулся, как всегда наполовину позабавленный, наполовину озадаченный тем, с какой легкостью Шерлок подрывал основы мироздания. Даже книга становилась не просто книгой, а чем-то, что можно разобрать и сложить заново, меняя образ человеческого мышления. Однако…

– А если на последней странице все-таки окажется что-то важное? – спросил он. – Что, если вся книга подводила к одной-единственной мысли, которую ты никогда не узнаешь, потому что вырвал страницу еще до того, как прочел ее?

Шерлок издевательски усмехнулся:

– Ты полагаешь, что я не смогу самостоятельно сделать вывод, имея в распоряжении всю остальную книгу? Ты это серьезно, Джон?

– Нет, – ответил он. – Я бы не удивился, сделай ты это по одной обложке. Ну, для девяноста девяти процентов существующих книг. Как и людей. Но мне интересен оставшийся один процент.

– А что с ним? – то, что Шерлок перестал даже моргать, подсказало Джону, что великий ум пересматривает свою точку зрения. Как остальные могли не замечать власть, уважение, бесконечную привлекательность этого? Подобное внимание гения воистину опьяняло.

– Просто, ты же не с потолка идеи берешь? – спросил он.

– Конечно, нет.

– Ты используешь доказательства. Ты используешь улики. А что, если очень важная улика находится именно на последней странице? – предположил Джон. – Ты не сможешь сделать верное заключение, основываясь на неполной картине. И ты даже не будешь знать, насколько это важно, пока не дочитаешь. Что ты будешь делать тогда?

– Куплю другую книгу.

– Да, но если не будет других книг?

Шерлок округлил глаза.

– Это третье издание. Существуют тысячи других книг.

– Мы говорим не об этой книге конкретно. Мы теоретизируем. Что, если вдруг твой экземпляр гипотетической книги будет последним, а жизненно-важная улика, самое необходимое тебе доказательство окажется на странице, которую ты вырвал? Что, если ты никогда не узнаешь правды, потому что выбросил тот листок, и загадка останется неразгаданной? Тебе не кажется, что ты от этого с ума сойдешь?

Шерлок сжал губы в тонкую белую линию, и окружающие могли бы решить, что тот злится. Но он знал, что Шерлок отчаянно пытается придумать что-то, что бы опровергло доводы Джона.

Он увидел момент, когда Шерлок сдался, готовый признать, что заурядный и среднестатистический Джон Ватсон в чем-то прав. Шерлок никогда не отмахивался от фактов, если его сосед указывал на совершенные ошибки в умозаключениях, но это отнюдь не значило, что ему нравились подобные ситуации.

Шерлок посмотрел на смятую страницу, который все еще держал в руке. Через секунду он тряхнул головой и с кислым видом передал ее Джону:

– Вот. Сохрани это. В будущем оно может мне понадобиться, – он сардонически усмехнулся. – В конце концов, нужно быть во всеоружии на случай литературного апокалипсиса размаха Александрийской библиотеки.

Джон взял листок, и Шерлок с кривой улыбкой пошел оплачивать покупку. Поймав себя на том, что все еще смотрит на его удаляющуюся спину, Джон переключил внимание на отвоеванную страницу. Он сунул книгу по нумизматике подмышку, тщательно разгладил лист, а потом сложил его ввосьмеро и опустил во внутренний карман пиджака. Вдруг он все-таки понадобится Шерлоку.

Глава 5

Глава 5

Совершенное в такую очаровательную ночь жестокое убийство выглядело почти неприлично, но Джон был больше обеспокоен тем фактом, что в руках Шерлок держал поздравительную открытку. С плюшевым мишкой. Лестрейд мельком взглянул на нее и закатил глаза, отчаянно пытаясь спрятать улыбку за нарочито хмурой гримасой, из-за чего у него было совершенно непередаваемое выражение лица.

Пришлось напомнить себе: нельзя хихикать на месте преступления.

– Две минуты, Шерлок, – сказал Лестрейд, хотя все они прекрасно знали, что осмотр займет гораздо больше времени. – Две минуты. И не вздумай потом издеваться над моими людьми. Я серьезно.

Шерлок не отводил глаз от тела. Ну, того, что от него осталось. Вряд ли это можно было назвать телом. Больше похоже на отдельные куски.

– Окажи мне услугу, Джон.

– Что? Ладно.

Шерлок протянул ему открытку, все еще пристально глядя на жертву убийства. Выглядело это так, словно моргнув, он упустит какую-то важную деталь. Возможно, на самом деле так оно и было. Эта груда плоти вроде как… расползалась. Может, имела значение скорость свертывания крови? Джон никогда не мог повторить цепочку размышлений Шерлока, но ему все еще нравилось пытаться это сделать.

Он взял открытку из рук Шерлока, теряясь в догадках больше насчет нее, чем по поводу трупа.

– И что мне с этим делать? – спросил он.

– М-м? – Шерлок достал лупу и подошел к телу. – А! Отдай ее Андерсону.

– Шерлок! – застонал Лестрейд.

– Скажите, инспектор, вы не получали заявлений о пропавших женщинах-диабетиках?

– Что? Как вы вообще догадались, что это женщина, не говоря уже о том, что у нее сахарный диабет?

Шерлок сделал скорбное лицо, как будто никто в целом мире не был большим страдальцем, чем он, и это было особенно забавно, учитывая тот факт, что он находился в двух шагах от трупа:

– Ногти, инспектор! Посмотрите на ее ногти! Кстати, я вижу только восемь. Тех, которые от мизинцев, не хватает.

– Почему я дарю Андерсону поздравительную открытку? – вклинился Джон.

– Не ты. Я дарю. Но ты можешь тоже подписать ее, если хочешь.

– Думаешь, убийца забрал с собой ее ногти? – спросил Лестрейд.

– Полагаю, он съел…

Джон понял, что ему жизненно необходимо поздравить Андерсона прямо сейчас. Этим утром он проснулся с легкой тошнотой, и жуткое убийство отнюдь не способствовало ее прекращению. Как обычно, найти Андерсона, когда Шерлок был на месте преступления, не составляло труда: он всегда обретался где-нибудь поблизости, громко и напыщенно разглагольствуя о профессионализме и психопатах.

Джон проверил открытку, дабы удостовериться, что не передает ничего, могущего повлечь за собой его арест. Шерлок не поздравляет людей с днем рожденья. Однако внутри было самое обычное пожелание со стилизованными под печенье буквами, сопровождаемое простым "ШХ". На первый взгляд все выглядело безопасно, и оттого пугало вдвойне.

Донован заметила его первой:

– Фрик уже закончил? – спросила она, и Джон стиснул зубы.

– Нет, – дружелюбие в ответе прозвучало так деланно, как только было возможно. Ему нравилось, что в их паре окружающие считали безопасным именно его. Это забавляло. Он убивал людей, все еще носил пистолет и периодически пускал его в ход. Шерлок помогал ловить убийц и никогда не инициировал насилие. Но люди считали Джона милым, а Шерлока называли опасным фриком и психопатом.

Шерлок прав: они смотрят, но не видят.

– Он попросил передать это вам, – Джон попытался отдать открытку Андерсону, но тот отшатнулся от нее, как будто в его руке была змея.

– Боже правый! – воскликнул он, театрально воздевая руки к небу. – Я беру перерыв, – обратился он к Донован. – Позовешь, когда я смогу начать сбор улик, – Андерсон поднырнул под полицейскую ленту и направился прочь, совершая в темноте какие-то драматические пасы руками. Большинство полицейских посылали в его спину сочувственные взгляды.

Джон протянул открытку Донован. Пару секунд все выглядело так, будто она сейчас начнет спорить и отказываться, но в конце концов Донован сдалась и взяла ее.

– Вы не должны ему позволять втягивать вас в свои игры разума, Джон, – сказала она. – Я знаю, вы считаете, что окружающие его не понимают, но это не так. Он просто жестокий псих. Даже если пытается выглядеть хорошим. Как с вот этой открыткой, да? – он взмахнула листком, словно тот мог помочь ей доказать свою правоту. – Он проделывает это каждый год. Ясно, что он издевается.

– Возможно, Шерлок всего лишь хочет поздравить Андерсона с днем рожденья? – он сумел сохранить честное выражение лица и очень этим гордился.

Посмотрев на него, как на милого идиота, Донован ответила:

– Поверьте мне, Джон, он этого не хочет. Просто его очередное завихрение мозгов. Вы слишком хорошего мнения о нем, а он бессовестно этим пользуется, – она уставилась ему через плечо, и по тому, как сначала расширились, а потом сузились ее глаза, Джон понял, кто к ним подошел.

– Идем, Джон? – эффектно взметнув пальто, Шерлок прошествовал мимо. Джон рассеянно кивнул Донован и поспешил следом за другом. – Я опасен, – сказал Шерлок, приподнимая для него полицейскую ленту. В его тоне сквозила скука, но цепкий взгляд, внимательно обшаривавший все вокруг за исключением самого Джона, выдавал интерес к происходящему.

– Это уж точно, – ухмыльнулся он. Шерлок посмотрел ему в глаза. Что он там обнаружил, было неизвестно, но это заставило уголок его рта приподняться вверх.

– Я слышал жалобные стенания, так что, полагаю, Андерсон получил открытку?

– Ага.

– И как он отреагировал?

– Кажется, я видел слезы.

Шерлок усмехнулся:

– Превосходно.

Технически они были уже не на месте преступления, когда расхохотались.

Глава 6

Глава 6

Несмотря на убедительные доказательства обратного, Шерлок все-таки мог приготовить что-то, что раньше не было частью человеческого тела. Джон был шокирован этим фактом более чем кто-либо еще.

Он часто удивлялся, как Шерлоку удавалось выживать до их знакомства. Не из-за очевидной необходимости в подстраховке во время неусыпной беготни по улицам Лондона, нет. И, несомненно, властный старший братец не раз спасал жизнь увлекшемуся детективу. Джона больше поражало то, что Шерлок как-то справлялся с основами жизнедеятельности. Такими как еда или питье. Часто казалось, что он и дышать бы забывал, если б это не было самоуправляемой функцией организма. В конце концов, дышать же "скучно".

Если бы кто-то поинтересовался этим вопросом, Джон бы, наверное, ответил, что только благодаря удивительной выносливости человеческого тела и еде на вынос. И лишь в том случае, если Шерлок был именно человеком, а не какой-то мутировавшей ветвью эволюции – иногда доктор почти всерьез рассматривал эту идею.

Так или иначе, выяснилось, что Шерлок может готовить, даже если в ингредиентах не будет человеческих ногтей или свиной крови. Джон был в таком шоке, что сначала подумал, уж не обострилась ли его лихорадка до галлюцинаций.

Шерлок не мог готовить омлет.

– Что ты делаешь? – спросил Джон. Правда, из-за насморка это прозвучало не так внятно, как хотелось бы. Он крепче подвязал свой махровый клетчатый халат, прежде чем приступить к детальному изучению сего феномена. Осознав опасность того, что Шерлок играет с огнем, Джон просканировал комнату на предмет обнаружения ближайшего огнетушителя. При последней проверке их было три, но с тех пор прошло целых две недели. С ними могло произойти все что угодно.

– Готовлю омлет, – ответил Шерлок.

– Э-э? – в свою защиту он мог бы сказать, что был очень, очень болен, и реальность больше напоминала бредовый сон, когда все внезапно оказываются голыми, а вокруг снуют порицающие нудизм утки.

– Джон, прекрати сопеть мне на ухо и присядь, – и только после этих слов он осознал, как близко стоял к своему соседу, практически прижимаясь грудью к его спине. Джон поспешно отстранился и взял стул.

– Ты прав, – пробормотал он. – Я не хочу тебя заразить.

– Слишком поздно, – заметил Шерлок. – Скорее всего, я был инфицирован вчера, и сейчас болезнь находится на стадии инкубационного периода.

– Прости, – промямлил Джон. Попытавшись прочистить горло, он съежился от того, с какой силой отдало в виски. С закрытыми глазами он слушал, как Шерлок ходит по кухне. Щелкает, выключаясь, духовка, звякают тарелки. Что-то скребет по дну сковородки. Шелестят по полу легкие шаги, и тарелка стукается о стол прямо перед ним. Шаги удаляются. Две чашки берут с подставки. Снова шаги Шерлока. Ящик для столового серебра открывается и закрывается. Шаги. Посуду выкладывают на стол, сервируя на двоих. Шаги. Скрип отодвигаемого стула. Приглушенный звук, с которым Шерлок занимает свое место.

– Просыпайся, Джон.

Он с усилием открыл глаза. Они оба – Шерлок и омлет – все еще здесь. Это чудесно.

– Ешь.

Джон взял будто отлитую из свинца вилку и отделил маленький кусочек. Еще минуту заняло наколоть его на зубцы и донести до рта. Он еле мог жевать. Из-за простуды ощущения ослабли, но он все-таки распробовал резкий привкус сыра и мягкую сладость помидоров в сопровождении очень нежного, почти неощутимого, но такого приятного вкуса яиц.

– М-м-м… – простонал он, только сейчас понимая, насколько был голоден. Когда все болит, легко упустить из виду ноющий желудок. Он взял еще кусочек.

– Если ты собираешься и дальше есть с такой скоростью, я пойду в другую комнату, – сказал Шерлок.

Впервые за несколько дней Джон улыбнулся.

– Я не знал, что ты умеешь готовить, – он подцепил следующий кусочек.

– Конечно, умею!

– Да ты постель сам застелить не можешь…

Шерлок нахмурился.

– …но это действительно вкусно.

– Ты оскорбляешь меня подобными комплиментами. Что, мне полагается обрадоваться?

– Не-а, – ответил Джон. – Не полагается. Просто мысли вслух.

– А у тебя сыр течет прямо на одежду, – сказал Шерлок. – Просто мысли вслух.

Он посмотрел вниз и увидел тонкую полоску расплавленного сыра, прилипшую к халату:

– Ты прав. – Он вернулся к изматывающему труду по поеданию омлета и в конце концов одолел около половины. Шерлок съел всю свою порцию.

– Ты готовил для меня, – сказал Джон, и глаза Шерлока сузились.

– Для себя, – поправил он. – Мне нужно есть, а в данный момент ты готовить не в состоянии. Что бы ты там себе не надумал, до того как мы съехались, я неплохо справлялся. Естественно, ты намного эффективнее занимаешься этим скучным домохозяйством. Таким образом, логично покормить и тебя, чтобы ты быстрее встал на ноги, а я смог вернуться к более сложным задачам.

– Шерлок, – улыбнулся он.

– Джон? – насупился Шерлок.

– Ты никогда не признаёшь, что голоден.

– Я не говорил, что был голоден. Я сказал, что мне нужно есть. У меня понизился уровень сахара в крови, а трясущимися руками нельзя проводить эксперименты.

Но это его не отпугнуло. Когда Шерлок начинал придираться к семантике, это означало, что Джон находится в опасной близости от чего-то интересного.

– Ты мог просто заказать еду, – указал он.

– Не нашел твой кошелек, – парировал Шерлок. – Тебе нужно прибраться.

– Можно было заказать там, где для тебя бесплатно.

– Да, но в каждой из этих забегаловок очень жирная еда, сейчас она не годится для твоего желудка.

– Итак, ты признаешь, что готовил для меня?

Резко отодвинув стул, Шерлок встал из-за стола. Просто потрясающе надувшись, он вышел из комнаты. Джон услышал, как включается его ноутбук, и дал Шерлоку несколько минут остыть, пока убирал со стола.

После того как прошло достаточно времени, чтобы излечить гениальное эго, Джон переместился в гостиную. Шерлок сидел на диване, держа ноутбук у себя на коленях. Он печатал с таким звуком, будто сердитая мышь грызет полено. Лицо детектива оставалось бесстрастным, и он даже головы не поднял, хотя и знал, что друг рядом.

– Спасибо, – сказал Джон. Пару секунд он ждал ответа, но Шерлок упорно притворялся, что его вообще здесь нет. Джон кивнул и побрел к себе в комнату. Они никогда не говорили об этом напрямик, но когда он заболевал или был ранен, Шерлок готовил для него что-нибудь. Вот в этом и заключался ответ.

Глава 7

Глава 7

Самой большой проблемой при регулярном общении с Шерлоком был Майкрофт.

Не то чтобы они очень часто с ним встречались. Не было ничего необычного в том, что мог пройти месяц без вестей от или о старшем брате. В этом и заключалась проблема.

Никогда не знаешь, что взбредет в голову Майкрофту. Все будет просто великолепно, они только что распутают дело, Шерлок будет пребывать в прекрасном расположении духа, а потом нежданно-негаданно на улице рядом с ними притормозит черный автомобиль. После одного из подобных эпизодов Джону пришлось наложить десять швов. А еще случалось, что Майкрофт обходился без явного физического присутствия, но они все равно знали, что он где-то поблизости. Например, как-то Джон с Шерлоком тихо-мирно обедали, и вдруг официант принес им тирамису. Он не мог сказать толком, от кого это, но их счет уже был полностью оплачен. Джон не знал, каким образом Шерлок понял, что это именно Майкрофт, а не какой-нибудь другой их враг, но не засомневался в его выводах ни на минуту. Шерлок отказался от своей порции. Джон подумал, что десерт был просто божественен.

И еще промежуточные моменты спонтанных визитов, как в тот раз, когда Майкрофт пытался доказать Шерлоку, что нужно обращать больше внимания на текущую ситуацию в мире. Он улыбнулся и сказал: "Джон всегда так говорит. Не правда ли, Джон?" Этот аргумент повторялся во многих спорах, но братья ругались только дома или будучи наедине. В ход пошла даже информация из его блога о Солнечной системе. Нет ничего хорошего в том, чтобы демонстрировать противникам Шерлока его слабые места. Вот на что указывал Майкрофт; и он был в курсе их дел даже тогда, когда они думали, что остались одни.

Вечером в поисках прослушки Шерлок разгромил всю квартиру. Нанесенный ущерб добавил им двести фунтов к квартплате, а нашелся всего один "жучок". Он был вмонтирован в диван. Той ночью Шерлок спал в своей кровати впервые с того момента, как к нему переехал Джон.

Так что не было ничего удивительного в том, что периодически имя Майкрофта всплывало, словно из ниоткуда. Вот только Джон никак не ожидал увидеть его в своей поисковой системе.

Мысленно возвращаясь к тому дню, он не мог вспомнить, что конкретно искал, но ввел "М", и под текстом появилось предложение:

"Мамочка всегда любила меня больше, чем тебя".

Ниже был еще один возможный вариант:

"Майкрофт, ты ублюдок".

Целую минуту Джон только и мог, что недоуменно моргать. Утром Шерлок брал его ноутбук, но он обычно чистил историю и все остальное, что могло хоть как-то подсказать, чем он занимался. Очевидно, не сегодня. Разыгравшееся любопытство побудило его поднять историю поисковика.

То, что ему там открылось, напоминало одностороннюю обличительную речь. Казалось, что Шерлок оставлял в строке поиска сообщения для Майкрофта. Выглядело это примерно так:

"Я знаю, что ты это читаешь".

"Я нашел остальные жучки".

"Майкрофт, ты ублюдок".

"В ванной, серьезно?"

"Чем прослушка нашей уборной может помочь Королеве и всей Англии?"

"Твои извращения заходят слишком далеко".

"Что на это сказала бы мамочка?"

"Мы оба знаем".

"Мамочка всегда любила меня больше, чем тебя".

Джон несколько минут листал это, тихо посмеиваясь и невольно спрашивая себя, неужели Майкрофт действительно просматривает их историю поисковых запросов. Хотя Джон был бы удивлен, если бы он этого не делал. Майкрофт как-то находил время, чтобы приглядывать за ними, но, скорее всего, занимался этим не в одиночку. Джон представил себе, что каждое утро к нему на стол кладут папку с подробным отчетом о том, чем вчера занимался Шерлок (и, соответственно, Джон). И где-нибудь под грифом "совершенно секретно" будет лежать распечатка из поисковика.

В самом конце Джон обнаружил кое-что, что заставило его вспомнить, как остро звучала в голосе Шерлока обида, когда он десятки раз нападал на брата. С появлением его собственного имени все стало гораздо интереснее.

"Ты ошибался насчет Джона".

"Твоя гипотеза провалилась".

"Его дела тебя не касаются".

"Как и мои".

"Оставь нас в покое".

Конечно, именно здесь история обрывалась. И это уже не казалось забавным. Это беспокоило. Что Майкрофт о нем говорил? Шерлок считал, что брат ошибся, но его это все равно касалось, так или иначе.

А потом прямо на его глазах все исчезло, и история запросов оказалась пуста. Видимо, Майкрофт получил сообщение. Хотел бы Джон знать, что все это означало. Повинуясь секундному порыву, он поискал ответ. В буквальном смысле.

"Майкрофт, что он имел в виду?"

На Джона свалилось несколько тысяч бессмысленных результатов поиска. Он прождал несколько минут, но больше ничего не произошло. Он понятия не имел, как Майкрофт мог бы ответить, или почему он ожидал ответа вообще, но отсутствие какой бы то ни было реакции разочаровывало. Чувствуя себя идиотом, он проверил почту и блог, а затем выключил компьютер. Однако он все еще не мог выкинуть из головы свой вопрос. В чем ошибался Майкрофт? Он сказал Шерлоку что-то, что касалось его, Джона. Как и Шерлок, Майкрофт подмечал такие вещи, которые ускользали от внимания остальных. Как и Шерлок, Майкрофт почти всегда оказывался прав. Вообще-то Джон знал, что иногда Шерлок все-таки ошибается. Но ни разу не видел, чтобы ошибся его брат. Значит, скорее всего, ошибся именно Шерлок, а не Майкрофт. И если так, то что это означает для самого Джона?

Неспособный избавиться от этих мыслей, Джон пошел прогуляться, потому что Шерлок все еще не вернулся из Бартса. В конце улицы стояла черная машина.

Он сел внутрь.

Глава 8

Глава 8
С самого начала все принимали их за пару.

Это огорчало Джона, хоть он и не знал толком, почему. У него не было проблем с сексуальной ориентацией. Он просто не был геем. И не страшно, если люди считали, что они с Шерлоком вместе. Просто не в таком ключе. Ведь они не встречались в романтическом смысле. Он не уставал это повторять. Вот только почему-то никто ему не верил.

– Так что между вами? – спросила Сара. – Вы не друзья и не коллеги, – она грустно улыбнулась. – Мы с тобой – друзья и коллеги. А то, что у вас с Шерлоком, не имеет с этим ничего общего. Здесь я ему не соперница.

Да, даже его псевдо-девушка считала их парочкой. И Гарри продолжала пересылать ему новости ЛГБТ-сообщества. А еще у него состоялась по-настоящему смущающая беседа с Майкрофтом, по существу сводившаяся к "причини ему боль – и пожалеешь, что родился на свет".

В то же время Шерлок притворялся, что ничего не происходит. Он вел себя не так, будто ему наплевать на двусмысленные шепотки за спиной, нет, он будто бы их вообще не слышал. И не видел свечек на столе. И не замечал, как расстраивается Джон. Это выбивало из колеи, и иногда он даже злился. Отношение Шерлока не поддавалось анализу, потому что вроде бы вообще ничего не происходило. Джон задавался вопросом, не сгущает ли он краски. Может, слишком остро реагирует? Но действительно ли он принимал все слишком близко к сердцу, если вдруг де-факто оказался в отношениях, о которых и не помышлял? И поведение Шерлока отнюдь не помогало развеять это заблуждение. Фактически, он чуть ли не поощрял людей.

И получалось так, что любые протесты со стороны Джона выглядели как свидетельство его закомплексованности, а Шерлок выступал в роли понимающего многострадального бойфренда.

Серьезно, это был только вопрос времени, когда чаша его терпения переполнится.

Пообедав, они возвращались домой. Хорошая погода способствовала тому, что на улице было много людей, спешивших насладиться редкими погожими деньками, и около Бейкер-стрит 221-б им встретилась миссис Хадсон под руку с молодой женщиной.

– Привет, мальчики! – поздоровалась домовладелица, останавливаясь. Джон обратил внимание, что ее спутница весьма симпатична. Ростом чуть ниже него, очень стройная, черноволосая, с большими карими глазами. И с чудесной фигурой. Наверное, на пару лет младше него. Казалось, что она стесняется, но когда он улыбнулся ей, она улыбнулась в ответ.

– Здравствуйте, миссис Хадсон, – бодро ответствовал Джон.

– Это моя подруга, Нина Йохансон. Нина, это Шерлок Холмс и Джон Ватсон, мои квартиросъемщики, о которых я тебе рассказывала, – представила их миссис Хадсон. Джон протянул руку, и Нина пожала ее. К его немалому удивлению, Шерлок тоже обменялся с ней рукопожатием. – Мы вместе поем в церковном хоре. У нее прекрасное сопрано.

– Правда? – поинтересовался Джон. – Я бы хотел как-нибудь его услышать.

– О, вообще-то я… – начала Нина, но миссис Хадсон перебила ее:

– Тогда вы оба должны пойти с нами в церковь на следующей неделе!

– Мы не религиозны, – сказал Шерлок, и Джон нахмурился:

– Раньше я посещал церковь. Перестал, когда пошел в армию.

– Вам действительно нужно прийти, – Нина переводила взгляд с него на Шерлока. – Я сама здесь новенькая, только что переехала из Дувра. А в этой церкви всем рады, и там есть всевозможные… – то, как она на них смотрела, стало нервировать Джона. Он целенаправленно отошел на шаг от Шерлока, увеличивая расстояние между ними. Он чувствовал себя неловко из-за такого очевидного движения, но это уже становилось смешным. Шерлок взглянул на свободное место, где только что стоял Джон, и насупился.

– Мне нет нужды в самоутешении, что за всем мировым хаосом и жестокостью кроется какой-то божественный план. Я не терзаюсь поисками смысла жизни. И у меня нет желания, чтобы кто-то указывал мне, что добродетельно, а что нет. Религия предполагает общественные собрания, а я с трудом выношу скопление людей, – Шерлок растянул губы в одной из своих болезненно резких улыбок. – Но спасибо за предложение.

Нина моргнула несколько раз подряд:

– О…

– Конечно, Шерлок, это твой выбор. Но там всегда будут тебе рады, – натянуто улыбаясь, сказала миссис Хадсон. – И тебе, Джон. Вы можете прийти поодиночке, если хотите.

– Да, – сказал Джон. – Отлично! Спасибо.

– У нас есть кое-какие дела, – Шерлок натянул перчатки и посмотрел на часы. – Время, Джон. Пойдем, – наградив миссис Хадсон и Нину очередной вымученной фальшивой улыбкой, он решительно зашагал по направлению к дому.

– Простите нас, – извинился Джон перед обеими женщинами, выразительно взглянув на миссис Хадсон: – Вы же знаете, какой он.

– Конечно, дорогой. Я уверена, ты поговоришь с ним об этом.

– Да. Его поведение было по-настоящему неуместно, – он снова пожал Нине руку, улыбнувшись так приветливо, как только мог. Она действительно была красива, и если б не ее застенчивость и тот факт, что у них не было ничего общего, то, возможно, стоило бы попытаться пригласить ее куда-нибудь. – Рад был с вами познакомиться, Нина. Надеюсь, однажды я все же получу возможность услышать ваше пение.

– Буду ждать, – сказала она. – И вашего друга тоже.

Он кивнул, хотя подумал, что скорее ад замерзнет, чем он затащит Шерлока в церковь. Разве что там кого-нибудь убьют.

– Приятного дня, – он попрощался и последовал за Шерлоком, уже исчезнувшим внутри здания. До его ушей долетел обрывок разговора:

– Не обращайте внимания, дорогая. Они всегда такие, – сказала миссис Хадсон.

– Они Г-Е-И? – спросила Нина. Он чуть не споткнулся о ступеньку, когда понял, что конкретно она произнесла. Серьезно, кто будет выговаривать такое по буквам, как будто рядом дети, которым не стоит это слышать?

– Думаю, сейчас правильнее говорить "гомосексуалисты". Только не позволяйте Джону услышать нечто подобное, он пока только осваивается в этой сфере.

Ну, это уж слишком! Джон бросился вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, распахнул приоткрытую дверь и ворвался в гостиную. Шерлок сидел в кресле около окна, держа в руках скрипку. Он посмотрел на Джона, в его глазах было какое-то пронзительное выражение, настороженное и слегка детское. Джон понял, что сейчас они чертовски сильно поругаются.

– Что это было?

Проигнорировав его, Шерлок продолжал пощипывать струны.

– Шерлок! У тебя нет права высказываться о религии подобным образом. Нина – просто милая девушка, которая пыталась поддержать вежливую беседу.

– Боже меня упаси от вежливых бесед, – и он взял настолько визгливую ноту, что Джон съежился.

– Очень смешно, Шерлок. А теперь положи скрипку.

– Нет.

Джон стиснул кулаки. Глаза Шерлока вспыхнули, заметив это. Он перевел взгляд на потолок, будто бы отчаянно скучая, и взял еще одну жуткую ноту.

– Ты злишься не из-за моих манер, – сказал он.

– Разве?

– Да.

Джон подождал пару секунд, но поскольку явно предполагалось, что будет задан вопрос, то он спросил:

– И из-за чего же тогда я злюсь?

– Из-за девушки.

– Вот именно. Как я и сказал, она довольно милая, а ты взял и напал на нее ни за что.

– Ты злишься, потому что нашел ее физически привлекательной, – пустился в объяснения Шерлок. – И расстроен, потому что ошибочно считаешь, что мог бы начать с ней романтические отношения. Но вы совершенно несовместимы, Джон. Она выросла в семье с властной матерью, которая подавляла любое проявление индивидуальности, если, конечно, таковое вообще было. Ты видел, как она подстраивается под окружающих, как копирует движения миссис Хадсон и только пожимает руки, но сама не протягивает их? Ты ценишь независимость, Джон, она же – безопасность и предсказуемость. Это видно по одежде: небо чистое, но в сумочке у нее зонтик, а вокруг талии повязан джемпер. Она чувствовала себя некомфортно, когда нас представляли. И твое дружелюбие это ни капли не сгладило. Она не планировала сегодня встречаться с кем-то, кроме миссис Хадсон, и сюрприз ей не понравился. Уровень ее интеллекта оставляет желать лучшего, и она будет всегда и во всем соглашаться с тобой. В ней нет ни единого из качеств, которые тебя привлекают, если не считать того, что это женщина подходящего возраста. Я оказал тебе услугу.

– Может быть, я хотел выяснить все самостоятельно! – возмутился он.

– На это у тебя бы ушли недели.

– Ну, уж это мне решать.

– Она не стала бы спать с тобой, потому что очень закрепощенная в постели. Ее бюстгальтер…

– Господи, Шерлок! – воскликнул Джон. – Дело не в сексе. Мне нужен не только секс.

– Не только? – тот посмотрел с таким видом, будто по-настоящему удивился. – И что же тогда тебе нужно?

– Я не знаю. Может, общение…

– Разве я недостаточно тебе его обеспечиваю?

– Ты знаешь, что я имею в виду, – сказал он.

– Нет, полагаю, что не знаю. В этом все дело.

– Я хочу чего-то… чего-то… чего-то значительного.

Шерлок продолжил истязать скрипку с удвоенной силой, звук был настолько ужасен, что Джон зажал руками уши. Спустя полминуты этого издевательства, он решительно пересек комнату и вырвал из рук друга смычок. Взгляд, который он поймал в ответ, был поистине бешеным.

– Я не имел в виду, что ты для меня ничего не значишь, – сказал Джон. Шерлок не стал утруждать себя какой-либо реакцией. – Я просто хотел… я хочу чего-то нормального.

– Теперь ты врешь нам обоим. Не хочешь ты ничего "нормального", – он так произнес это слово, будто оно означало что-то отвратительное. И это сказал человек, который запихивал человеческие глазные яблоки в микроволновку, просто чтобы посмотреть, как скоро они взорвутся.

– Ты прав, не хочу. Может, я просто хочу чего-то, что никак бы не касалось тебя.

В комнате наступила гробовая тишина.

– У тебя есть все остальное, – пояснил он. – Ты всецело мной владеешь, главенствуешь во всем. Может, мне хочется тоже что-то контролировать, что-то решать, не завися при этом от тебя?

– Мы уже говорим не о той девушке.

– Нет, Шерлок, мы с самого начала говорили не о ней, – Джон всплеснул руками, меряя шагами комнату. – Мы говорим о свечках для придания романтичности. О взглядах Лестрейда. О том, что каждый встречный-поперечный принимает нас за любовников. И о том, что ты никогда их не исправляешь, а я не понимаю, почему.

– Что ты имеешь в виду, Джон?

– Ты гей?

– Да.

Он не был уверен, какого ответа ожидал. Подобная прямота обескураживала. Сексуальные предпочтения Шерлока должны были быть покрыты тайной, Джон наполовину убедил себя в том, что тот асексуал, и теперь колебался, не зная, как реагировать.

– Ладно, – сказал он. – Понятно. Но почему ты не поправляешь людей, когда они называют нас парой?

– Потому что то, что у нас с тобой есть, больше всего напоминает отношения из всего, что было в моей жизни. Мне безразличны допущения окружающих. Почему они так тебя волнуют?

– Потому что это неправда, Шерлок.

– Разве?

– Да! – и почему вечно приходится объяснять ему самые очевидные вещи на земле?! Нет, Шерлок, мы не трахаемся, так что, очевидно, мы не являемся любовниками. Нет, Шерлок, нечестно говорить людям, что мы пара, когда на самом деле это не так.

– М-м… А скажи-ка мне, Джон, чего ты ищешь в отношениях?

Целую минуту он таращился на Шерлока, открывая и закрывая рот. Это казалось общеизвестным, но он не мог подобрать подходящие слова.

– Мне нужен кто-то, кто мне нравится, естественно, – ответил он. – Кто-то, с кем мне понравится проводить время.

– Хорошее начало, – согласился Шерлок.

– Кто-то, с кем я найду общий язык, с чувством юмора. Кто-то умный, забавный, кому понравлюсь и я сам. Кто-то, кто будет обо мне заботиться. Кто-то, о ком и я захочу заботиться.

– Кто-то, – сказал Шерлок.

– Что?

– Ты осознаешь, что не уточнил пол?

Джон заморгал. Действительно, не уточнил.

– Я подумал, что это очевидный факт, – даже для него самого это прозвучало так, будто он оправдывается.

Шерлок усмехнулся:

– Очевидными фактами легче всего ввести в заблуждение.

Джон понятия не имел, что сказать.

– Я сочетаю в себе все эти качества, – продолжал Шерлок. – Уж точно в большей степени, чем Нина Йохансон. Тем не менее, ты счел ее подходящим вариантом так же быстро, как отринул меня. У меня вопрос, Джон: тебя поэтому так задевают чужие домыслы на наш счет? Потому, что они неправдивы или потому, что они правдивы?

Джон не мог ответить. Он никогда над этим не задумывался, но теперь ему как будто вышибло весь воздух из груди. Было трудно дышать, а в голове роилось множество мыслей, он не мог мыслить связно. Джон развернулся и вылетел из дома. И только спустя десять минут понял, что люди странно поглядывают потому, что в его руке все еще зажат смычок.


Продолжение в комментариях